Обережное убаюкивание наших чад

В наши дни мало кто знает и поёт колыбельные песни своим крохам. Да и те, что звучат, не содержат духовного начала, не включают в себя родовые знания. А ведь колыбельная песня это оберег детской души, звено в передаче традиционного мироощущения.
Удивительно поэтично описывается природа в народных колыбельных. Даже если зарисовка безхитростна («солнце село, скрылось прочь, день угас, настала ночь»), то уточнение места, где это происходит – «во лазоревом краю» – создает лирический образ. А лазоревый край – это, между прочим, не что иное, как райское место, Ирий (Вырий).
Зачастую в сюжеты баюкающих песенок закладывались идеи защиты детской души, в них зашифровывался обережный смысл. Так, например, в следующих строчках, на первый взгляд, ведущей темой является ничем не нарушаемый покой и гармония мира:

Тишина в лугах, в лесах,
Звёзды ходят в небесах,
И дудит им во рожок
Тихий месяц-пастушок.

Он дудит, дудит, играет,
Складно песню напевает,
Да негромкая она,
Только звёздам и слышна.

Однако, обратившись к древней славянской традиции, можно отметить: при описании небесного мира звёзды уподоблялись душам, а луна и месяц устойчиво соотносились с загробным миром. С другой стороны, в более поздние времена звёзды рассматривались как окна в небесном тереме, из которых ангелы смотрят на землю: «Смотрит ангел, а сам каждое дело земное в книгу небесную записывает. А людям-то кажется, что это всё звёзды сверкают!».
Поэтому и звучит в следующих куплетах тема предпочтительности домашней, семейной песенки вместо мелодии месяца-пастушка для засыпающего ребёнка, которому рано отправляться в ангельский мир:

Только звёздам, только ночке
В синей сини над селом…
А для нашего сыночка
Сами песню мы споём.

Мы сыночка покачаем
Под припевочку свою:
В ней начало: «Баю-баю!»
А конец: «Баю-баю!».

Иногда картины природы соединяют в себе панораму и фрагмент, как общее и часть его, единство большого и малого, далёкого и близкого. Например:

Ветер горы облетает, баю-бай,
Над горами солнце тает, баю-бай.
Листья шепчутся устало, баю-бай,
Гулко яблоко упало, баю-бай,
Подломился стебель мяты, баю-бай,
Желтым яблоком примятый, баю-бай.
Месяц солнце провожает, баю бай,
По цветам один гуляет, баю-бай.

Кажется, что в этом сюжете отдалённые пейзажи обрамляют, окутывая собой, сиюминутную сценку с падением яблока. Но насколько она мимолётна? Обратимся к символике образов этой колыбельной. Ветер в представлениях славян был существом одушевлённым и могущественным, домом его считались недоступные места, например, высокие горы, и в ряде случаев он связывался с местонахождением душ. По одному из поверий, с ветром летают души грешников, а сильные продолжительные порывы могут знаменовать чью-то смерть. В нашей песенке ветер облетает собственную обитель, следовательно, не несёт в себе угрозы жизни.
Солнце олицетворяло собой источник жизни, тепла и света. Лист выступал символом Древа жизни, а в многозначной символике яблока переклик смыслов с мятой-травой встречается лишь в ритуалах, связанных с культом мёртвых, точнее, в обрядах поминовения предков, особенно, если речь идёт о жёлтом яблоке, ибо жёлтый цвет издревле был у славян знаком смерти, и даже пасхальные яйца, предназначенные для поминок, окрашивали именно в него.
О месяце уже говорилось, а цветы – символ земной жизни.
Соединив все значения, можем заключить: речь идёт о том, что в ночную пору, когда персонажи небесного и земного мира тают и отдыхают, устав за день, для защиты души ребёнка призываются ушедшие в мир иной предки. Иными словами, в зарисовке природы также присутствует обережный подтекст.  Продолжение ...